Diary

Закрыв за собой парадную дверь, во двор вышла длинноволосая девушка, лет так семнадцати. Сделав пару шагов вперед, ее и без того кудрявые волосы, взъерошил вдруг ниоткуда взявшийся ветер, а длинное черное пальто заставил плясать в разные стороны, открыв ее стройные ноги пред всем миром. Зеленоглазая брюнетка шагала по неровной брусчатке улиц родного города, который только-только просыпался после теплой октябрьской ночи. Солнечный свет отбивался от железных крыш невысоких зданий, этажей не больше четырех, и добавлял по-детски наивной радости прохожим, которые никуда не торопились, а наблюдали за тем, как каждую секунду меняется местность, меняется погода, меняется их жизнь. Таковых жителей огромного мегаполиса было немного, но они были, что радует, есть до сих пор, и они шли с тем же загадочным шлейфом, что и зеленоглазая брюнетка в атласных перчатках. Их глаза были наполнены разнообразными чувствами, что и заметила девушка, пахнущая вишней. Она всматривалась в каждое лицо и пыталась понять, что же на самом деле творится в голове прохожих, именно в эту минуту: возможно, кто-то осознал всю горесть и никчемность своего бытия, а другой наоборот, понял, насколько важно не потерять момент и спешит свершить главный переворот в своей судьбе.

Вдоволь прогулявшись  по улицам родного города, зеленоглазая брюнетка в атласных перчатках и с маленькой черной сумочкой на тоненькой цепочке, на сгибе локтя, отправилась в свое любимейшее место – городской парк. Этим ранним утром он был еще прекраснее, чем обычно. Более умиротворенным и откуда-то слева пахло кофе. С противоположной стороны от главной героини, оказалась маленькая, только открывшаяся кофейня. Она влекла к себе своим незамысловатым дизайном и кантри-музыкой, что звучала изнутри помещения. Огромные окна, открывали вид на уютные маленькие диваны, украшенные десятками маленьких подушечек; пледа, были небрежно раскинуты на креслах, после только что ушедших посетителей; картины изображали средневековые поселения и маленькие деревушки, где-нибудь в поле, наполненные яркими, но теплыми оттенками, что радовали глаз; а стеллажи баночек, с вкусным домашним компотом были украшены соответствующими фруктами или ягодами.  Это все отбирало ощущение страха, беспокойства, неудобства и придавало мягкости и воздушной, словно карамельной, нежности. Зеленоглазая брюнетка открыла тяжелую входную дверь и зашла внутрь. Помещение оказалось чуть больше, чем казалось на первый взгляд, оно уходило вглубь, но так как эта часть зала героиню не интересовала, она остановила свой взгляд у маленького, круглого столика, разместившегося на лоджии, откуда открывался вид на парк и прекрасную арку, с крыши которой свисали ветки спелого зеленого винограда, с золотым отблеском. Все, что находилось вне зала, напоминало о старых, забытых сказках, о королях, да королевах, принцессах и принцах, что проводили свои трапезы в именно такой балансирующей атмосфере роскоши и порядка.

В кофейне было достаточно тепло, поэтому брюнетка с бледной кожей повесила свое пальто, оставшись только в коротком черном платье, на изящную вешалку ручной работы, по своей форме напоминающей засохшее дерево, что и было, наверное, изюминкой данного заведения, ибо оно «прорастало» своими ветвями вдаль по стенам всего здания. Помимо этого декоративного элемента оно несло в себе и творческую разгрузку для посетителей, так как каждый желающий мог оставить свой «след» в виде надписи или рисунка, написанным маркером, что свисал со стебла в маленьком шелковом мешочке. Возможно, это объясняло, почему здесь время шло медленнее, чем за толстыми кирпичными стенами, где свободно гуляет ветер и поют птицы.  

Девушка сняла свои перчатки и поставила их на край стола, а сама присела в глубокое,  переплетенное кресло, укутанное мягким, неколючим пледом и украшено декоративными подушками, на которых были вышиты незамысловатые узоры красными, белыми и золотыми нитками. Она сразу же заказала себе черный молотый кофе со сливками и кусок шоколадного торта, который будто был недостающим элементом в мрачном, но в тоже время, загадочном и приятном образе главной героини. Достав из своей маленькой черной сумочки небольшой блокнот в черной, кожаной обложке, на котором был выгравирован стародавний замок, что был очень схож с замком Бран.  Она открыла его на странице с неопрятным эскизом, который  сложно было бы разобрать с первого взгляда любому человеку, кроме этой таинственной леди. Она достала черную ручку и вновь принялась дорисовывать и перерисовывать, как ей казалось, неидеальные углы, неровности, неточности и неверные детали. Полностью проникнув в рабочий процесс, ее смог отвлечь только резкий запах свежеприготовленного кофе. Взяв в правую руку чашку горячего напитка, а левой продолжая рисовать, она сделала первый глоток. Девушка неосознанно прикрыла веки, и почувствовала сладостную горечь во рту, после чего съела кусочек торта и, постаралась подобрать у себя в голове соответствующий образ-символ, который вдохновил ее и заставил посмотреть на неоконченный рисунок по-новому. Это было ее любимое лакомство, которое каждый раз приносило ей новую порцию энергии и вдохновения. Зеленоглазая брюнетка называла это сочетание вкуснейшего десерта и божественного напитка своей формулой успеха. Неотрывно рисуя в течение получаса, на небольшом листке стала появляться сложенная картина изображающая юную женщину в длинном, то ли пышном, то ли многослойном, то ли развивающемся в разные стороны платье. Ее лицо было прекрасным, но пустым. Глаза, как не пыталась изобразить юная художница хоть какое-нибудь чувство, ничего не передавали, а лишь смотрели куда-то вдаль.

Впав в минутное отчаяние, зеленоглазая брюнетка, допив последний глоток, отправилась в сторону к винограднику, чтобы развеять мысли и голову, для того, чтобы позже вновь продолжить работу. Она прошла по тончайшей и хрупкой аллее. Над ней свисали ветки деревьев, переплетающиеся с виноградной лозой, а по сторонам красовались и дополняли зеленую картину идеально ровно срезанные кусты, будто бы списанные с ароматных книг известных классиков. Запах свежескошенной травы вскружил голову зеленоглазой брюнетке в черных туфельках, и заставил присесть на скамью, что пряталась под великим дубом. Она и не заметила, что рядом с ней сидел юноша в черном пальто, с неаккуратно намотанным на шее шарфом. Он что-то неряшливо выписывал на бумаге и после каждой написанной строчки нервно вырывал лист и выкидывал его в урну. Брюнет с глазами схожими на черные алмазы, совершенно не заметил зеленоглазую героиню и продолжил неровным почерком выписывать буквы, и вновь вырывать листы. Все это могло долго еще продолжаться, но его безмерные старания перебил вдруг неоткуда взявшийся ветер, что перевернул оставшиеся страницы до последней корки и закрыл тетрадь. Юноша в черном пальто воспринял это как знак и не стал вновь его открывать, дабы убить еще несколько страниц, а лишь многозначительно посмотрел на свои часы и невольно вздохнул, будто на его плечах находились все страдания грешного мира. 

Парень потянулся, чтобы размять огрубевшую после, долгого и настырного, но, увы, бессмысленного труда, спину. Осмотревшись вокруг и все-таки, по прошествии достаточно долгого промежутка времени, он заметил неоткуда взявшуюся странницу. Парень поправил свои черные, как смола, волосы, со лба и присмотрелся к девушке чуть лучше, вероятно пытался разглядеть в ней что-то сверхъестественное, неприродное, но у него так ничего и не получилось, ведь девушка была самой обычной среди необычных. Она в ответ лишь малозначительно улыбнулась, одними только уголками губ и повернулась в другую сторону, так как не хотела, чтобы он заметил ее мимолетного девичьего смущения и придал ему какой-то смысл. Парень, у которого был огромный перстень на пальце с огромным черным камнем, набрал в легкие воздуха, словно собирался что-нибудь сказать, но нехватка смелости, а может и отсутствие дара речи, отобрали у него способность говорить. Так они просидели час-другой, пока полностью не привязались друг к другу. Этот молчаливый диалог сблизил их больше, чем, если бы они беспрерывно болтали о всякой чепухе. Каждое несказанное слово, не вымолвленное предложение, связывали этих молодых людей, доказывало их схожесть, доказывало, что разговор может быть не только с использованием губ и языка, но и с помощью душ, сердец, или чего-то другого, о чем современный человек не может и догадаться. Этот диалог никто и никогда не сможет заменить, никакими междометиями, деепричастными оборотами, фразеологизмами, афоризмами, по общему счету, летающей по просторам вселенной речью. Он был по-особенному прекрасен и обворожителен.

Но часы, что находились на площади, пробили ровно полдень. Это означало, что пора расстаться. Парень горестно взглянул в сторону девушки, закинул свой черный рюкзак на плечи и отправился в дорогу. Последний раз обернувшись, он печально посмотрел, на спрятанную под дубом лавочку и пошел дальше, своей дорогой, в одиночку.

В тоже время где-то в глубине, в душе, под сердцем, а может и в горле, черт только знает, где эта душа находится, у девушки происходил невероятная борьба меж желанием догнать ушедшего человека, или же оставить все в прошлом, как милое воспоминание об уходящем дне. Те несколько секунд, которые для юного очарования казались горящей и пылающей вечностью, прошли, и настал момент приговора. Она встала, поправила одежду, закинула маленькую сумочку на руку и быстрым, но легким, шагом направилась в сторону, в которой только что исчез загадочный паренек. Она свернула в небольшой дворик, в котором никогда не была, мимолетным взглядом окинула фонтан, как идею для будущей работы и побежала вперед, сквозь темный переулок, с надеждой, что там ждет ее парень в черном пальто. Но там, как и должно быть, ее ожидала огромная, жестокая улица, наполненная туристами и угрюмыми жителями. Куда-то подевалась вся та таинственная роскошь простоты, что царит за стеной. Пройдя вперед, зеленоглазая брюнетка с широким браслетом, усыпанным алмазной пылью и змеиным рисунком, на тоненькой кисти руки, пыталась найти, хотя бы глазами, того самого странника, с которым не смогла, не успела попрощаться. Она изо всех сил всматривалась в пустые, как на ее неоконченном рисунке глаза, только на этот раз живых, неприступных и холодных как скала, людей, пытаясь найти тот взгляд, что уже успел стать родным и теплым. Ее душа трепетала только от  одного восприятия того, что возможно она упустила что-то важное в своей жизни. И обернувшись, с самой яркой и последней искоркой, что от нее исходила, зеленоглазая брюнетка заметила знакомый силуэт, что отдавал тень длинного и худого человека в пальто. Он заходил в булочную.